grzegorz | Бувар и Пекюше Стругацкие

Ну-с-с, про Пушкина я писал (тут и тут). Осталось еще уточнить про Светочей Прогрессорства Стругацких.
Искренне считая себя небыдлом, я лет в 10 начал читать по своеобразной системе: энциклопедический словарь (2-3 страницы в день), что-то для души (Альфред Шклярский или Вальтер Скотт) и что-то, что читает взрослое небыдло. Стругацкие были хороши, как была хороша колбаса за 2-60 (если сравнивать с колбасой за 2-20). Где-то с 1993 года появилось много фантастики. Где-то лет 20 тому я простился со Стругацким. Вместо вторички можно было читать годные вещи.

* * *

«Кем были братья Стругацкие? Инициаторы успешных издательских проектов? Да. Авторы бестселлеров? Бесспорно. Лидеры своей ниши книжного рынка? Это так. Но Литература ли это? Тексты без метафор, абзацы без изысков русской классики, персонажи без самого поверхностного психологизма.

Братья Стругацкие (прежде всего Аркадий) - это корпоративные толмачи, которые десятилетиями усидчиво читали весь массив зарубежной НФ-литературы. Так сказать, ведомственные кураторы мирового интеллекта. Они перерабатывали тексты непереведенных в СССР авторов. Из прочитанного Стругацкие делали свой вольный пересказ, доступный пониманию руководящих офицеров советских спецслужб. Так как весь объем вторичной информации не просто был доступен людям в погонах, но определенно нравился вольнодумствующим идеологам спецслужб СССР, то далее следовало разрешение подобную продукцию выставить на книжный рынок на продажу.

Стругацкие - это педантичные флоберовские персонажи Бувар и Пекюше, "изучившие" всех современных им зарубежных НФ-авторов. Стругацкие - один из самых успешных конвейеров по производству и реализации за деньги информационного мусора, облаченного в форму очередной журнальной повести и книги злободневной тематики (освоение Солнечной системы, клонирование и т.д.). Стругацкие были избранными представителями корпоративной касты, надолго определившими развитие коллективного разума советской и постсоветской тайной полиции.

Стругацкие в официальной фантастике выполняли ту самую убогую социальную функцию, за которую в шпионской литературе отвечал Ю.Семенов. Поощряемые высшим руководством обреченной страны Стругацкие писали для читателя, уровень начитанности которого - "чистая доска". Но сегодня ситуация изменилась и не совсем понятно, зачем этих авторов (одного из них - военного переводчика с менталитетом выездного военного переводчика) следует устанавливать на иконостас литературной "классики". Разрешение опубликовать якобы проблемный роман и стать формально первыми авторами злободневной темы в не-проблемном СССР выдавалось спецслужбами. Право воспользоваться незакавыченной цитатой в стране, задавленном цензурой, - сомнительная привилегия для истинного литератора.

Если верна мысль, что после войны научная фантастика стала видом иных религий (классом новых религий?), то книги Стругацких всегда были скрытым и оттого наиболее опасным видом будто бы атеистического сатанизма. "Трудно быть богом" - по сути, сугубо советский ответ на многочисленные произведения о мужественных миссионерах, усердно решающих телеологические задачи за пределами традиционного земного мира. На Западе это талантливый роман Джеймса Блаша "Дело совести" (1953) и более спорный роман Кэтрин Маклин "Нечеловеческая жертва" (1958). В грязноватых опусах Стругацких создан эффект черной воронки, когда любая проблематика в конечном итоге сводилась к апологии антиэтики тайной полиции. Чаще в виде прогрессорства, но в кульминационном развитии - это такая секретная деятельность, о которой никто ничего не знает, но скоро произойдет что-то важное, и все что-то почувствуют. В общем, спросите у невидимых странников.

В трилогии о Максиме видна усталость от многолетнего и безысходного оппонирования Артуру Кларку, на все времена написавшему роман "Конец детства" (1953) с демоническими инопланетянами.

Не справившись ни с одной из интеллектуальных задач, выдвинутых интеллектуалами Запада, Стругацкие вынуждены были сосредоточиться на теме насилия. "Парень из преисподней" (1974, 76) - это стилистическая импровизация на тему гениального романа "Город и псы" (1963) Варгоса Льосы. И вообще ответ на участившуюся информацию о полномасштабном привлечении детей (подростков) Латинской Америки в качестве пушечного мяса к ведению армейских и партизанских войн и сопровождению наркотрафика.

Не взаправду документальная повесть "Волны гасят ветер" (1985-86) - это запоздалый вызов на коммерческий успех "В августе 44-го" ("Момент истины") (1974).

Надо признать, что рапорты-доклады (Документ-22 и др.) материализовались в публикациях газетой "Московский комсомолец" телефонных переговоров олигархов. Помнится, за все содеянное редактор В.Гусев повинился, признал аморальным и пообещал ни в чем подобном более не участвовать. А где покаяние Бориса Натановича, с подачи которого стала явью эстетика тайной полиции? Собственно, В.Гусев и есть классический прогрессор, выводящий собственную практику из-под нравственной оценки. Все эти распечатки "Пауза. Каммерер: Говори-говори. Выговаривайся" и сценические ремарки вроде "(В фонограмме лакуна: 9 минут 44 секунды.)" просто полицейская мерзость, возведенная в антихудожественный квадрат черной корпоративной антиэтики, которая в силу структурообразующей аморальности была понятна советским читателям. "Московский комсомолец" - это Большое Откровение, которое мы все пережили, а улучшений в жизни народа не наблюдаются.
Стругацкие несут ответственность за болтовню в 1985 году о каком-то "вертикальном прогрессе", усилиями люденов в погонах обернувшемся в 2005 году беззаконным господством вертикально интегрированных компаний (спецслужбы, "Газпром", "Роснефть" и т.д.).

Стругацкие не просто "дезинформаторы и мизинтерпретаторы" (конец цитаты из повести "Волны гасят ветер"), но простые плагиаторы, тексты которых всегда были избыточно насыщенны социальным сатанизмом и психопатологической дьявольщиной талмудистских шарлатанов. Стругацкие не были соавторами в традиционном смысле этого слова. Стругацкие были симбиотическим организмом, который две телесных оболочки связывал мощной плагиаторской мышцой, бугрившейся по всей симбиотической структуре текстовых заимствований. Барский стол беллетристов Стругацких - это месиво из протухших объедков и обглоданных костей, попавших в СССР со стола американских НФ-авторов. Залежалый товар окончательно потерял товарный вид из-за задержек на таможне "железного занавеса".

Только ленивый читатель не сравнивал вещи Стругацких с творчеством П.Андерсона. Едва ли не все крупные вещи Стругацкие открыто корреспондируют с романами Роберта Хайнлана (1907-1988). Возможно, причина в том, что Стругацкие не верили в то, что когда-то падет "железный занавес". "Жук в муравейнике" (1979) - это "Чужак в чужой стране" (1961). Сходство режет глаз на уровне названий. Но забавно провести вечер в сравнительном анализе композиции и проблематики разноязычных текстов. "Парень из преисподней", "Экспедиция в Преисподнюю" (1974) - отдаленный перепев и лубочный пересказ повести "Звездный десант" (1959).

(с)

ЗЫ
«Бува́р и Пекюше́» (фр. Bouvard et Pécuchet) — неоконченный роман французского писателя Гюстава Флобера, опубликованный посмертно в 1881 году.

Сюжет:
Жарким летним днем в Париже встретились и познакомились двое мужчин, Бувар и Пекюше. Оказалось что они не только оба работают переписчиками, но и их интересы сходятся. Они оба мечтают жить в деревне. Наследство, неожиданно полученное Буваром, меняет их жизни — они покупают ферму. Они заинтересуются сельским хозяйством, затем медициной, химией, геологией, политикой, философией, но каждый раз их увлечения будут заканчиваться плачевно. Отчаявшись, они возвращаются к тому, чем занимались всю жизнь - переписыванию.

Flat | Top-Level Comments Only

From:

greywildcat.livejournal.com

Думается были попытки что-то сваять типа свое. Почему-то мне запомнилась "Отягощенные злом" которая, что характерно, известности не получила. Хотя… и там есть много вторичности.