grzegorz | Рисунки Шевченко оренбургского периода

Во время пребывания Тараса Григорьевича Шевченко в Киеве он сблизился с Костомаровым и присоединился к Кирилло-Мефодиевскому обществу, состоявшему из молодых людей, интересовавшихся развитием славянских народностей, в частности украинской. В том же году участники общества были арестованы, обвинены в создании политической организации и понесли разные наказания. Следствие не смогло доказать причастность Шевченко к деятельности Кирилло-Мефодиевского общества, поэтому он был признан виновным "по собственным отдельным действиям" - "сочинял стихи на малороссийском языке самого возмутительного содержания. В них он то выражал плач о мнимом порабощении и бедствиях Украины, то возглашал о славе гетманского правления и прежней вольнице казачества". 9 июня 1847 года русский царь Николай I подписал приговор, по которому художник и поэт Тарас Шевченко был в солдаты. Утверждая приговор о ссылке и строжайшем наблюдении, Николай I добавил от себя: «под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать»...

Федор Матвеевич Лазаревский, оренбургский чиновник пограничной комиссии и близкий товарищ Шевченко, первые дни в тех краях описывает так:
"Жандарм привез его в Оренбург в июне 1847 года, ночью, прямо в ордонансгаус, где Шевченко в передней проспал ночь на голом полу. Утром его принял комендант Лифлянд и отправил его в казармы 3 Оренбургского линейного батальона. В тот же день разнеслась в Оренбурге молва о приезде Шевченко. Земляки его тотчас отправились в казармы и выпросили его к себе в квартиру. Встреча с Шевченко была замечательная: и он, и окружавшие его плакали, не знаю от горя ли или от радости, что увидели своего родного поэта. Целый день он провел в кругу земляков, пел народные песни, читал кое-что из своих стихотворений, был, по-видимому, не особенно грустен; но заметно было, что он многое скрывал в душе и хотел, назло судьбе, быть выше ее. В дороге от Петербурга до Оренбурга он был всего 9 дней, и от этой непривычной для него дороги, от бессонницы и перемены климата чувствовал слабые признаки лихорадки. На другой день сделалось уже известно, что его предназначают в Орскую крепость. Земляки советовали ему, как больному, отправиться в лазарет недели на две и в это время надеялись выхлопотать, чтобы его оставили в Оренбургском батальоне, где жизнь для Шевченко была бы сколько-нибудь сноснее. Но он отказался от этого как из отвращения к лазаретам, так и потому, как он говорил, что никогда еще никого не обманывал, а поступление в лазарет он считал обманом начальства, так как мог обойтись без помощи доктора. Просить же за себя он не позволил, не желая при таких обстоятельствах унизить себя просьбою. Дня через три его одели в солдатское платье. Когда он примерял брюки, мундир и шинель, тогда ему представилось все его будущее, и у него хотела выкатиться слеза; но он сумел удержать свои чувства в казарме. Он до того не был знаком с жизнью и особенно с жизнью солдата, что, не подозревая, что ему принесли платье, сшитое на счет казны, спросил унтер-офицера, что стоит платье; тот без запинки ответил: сорок рублей (тогда счет в Оренбурге был на ассигнации), и Шевченко сейчас же заплатил деньги."

...Несмотря на запрет, при каждой возможности Тарас Григорьевич тайно рисовал и писал. "Летом он часто уходил на берег р. Ори и там между кустами лежал по нескольку часов и мечтал о родине, о прошедшем; но боялся, как говорил, заглядывать в будущее. Там в уединении он вынимал из-за голенища кусочек бумаги и карандаш и записывал свои поэтические вдохновения, которые скрывал не только от начальства, но и от иных знакомых", - писал Лазаревский.

В 1848—1849 годах некоторое утешение дало ему участие в экспедиции по изучению Аральского моря. Благодаря гуманному отношению к солдату генерала Обручева и в особенности лейтенанта Бутакова, Шевченко поручено было срисовывать для отчёта об экспедиции виды Аральского побережья и местные народные типы. Однако, об этом нарушении стало известно в Петербурге; Обручев и Бутаков получили выговор, а Шевченко отправлен в новую пустынную трущобу — военное укрепление Новопетровское — с повторным запрещением рисовать.

Ниже - рисунки Шевченко времен экспедиции.